Во вторник, 22 ноября, конкурсная комиссия начала прием заявлений от кандидатов на вакантную должность руководителя администрации Инты. Кресло мэра приполярного города освободилось после того, как местный совет отправил в отставку Павла Смирнова, уголовное дело в отношении которого сейчас рассматривается в суде. О том, кто претендует на кресло градоначальника шахтерского города, какова ситуация в компании «Интауголь» и об отношении горожан к громкому судебному процессу, рассказал глава городского округа, председатель совета Инты Василий Сидор.
— Прошел год с момента задержания интинского мэра Павла Смирнова, и все это время городскими проблемами фактически занимались два человека — исполняющий обязанности руководителя администрации Лариса Титовец и вы. Как вы можете оценить прошедший период, каким этот год выдался для Инты?
— События сентября и ноября прошлого года, конечно, в городе воспринялись достаточно тяжело. Поэтому сам год выдался тяжелым, хотя мы думали, что будет еще хуже. Да, были определенные проблемы с бюджетом. Потому что все, что делалось в предыдущие годы, в 2014 — 2015 годах, было связано с ремонтом дворовых территорий, а оплата была запланирована до конца 2016 года. Эти затраты выпали нам, пусть и в небольшом денежном выражении. Нам пришлось за все это расплачиваться. Но духом никто не упал. Изыскали возможность, провели ремонт дворовых территорий и в этом году. В три раза увеличили объем асфальтирования дорог. У нас возникли большие проблемы с кровлями. Изначально были цифры, что ремонтировать надо 70 кровель, а когда стали более детально проверять, выяснилось, что необходимо 170 кровель менять. Везде, куда бы мы ни тыкались, были огрехи, не сходились цифры. Те же кровли начали ремонтировать лишь в осенний период, но деньги, которые выделил региональный оператор, надо было осваивать, иначе 22 миллиона рублей утекли бы в другие муниципалитеты. Но ничего, сейчас есть такие технологии, которые позволяют делать ремонт даже зимой, так что жалоб на работу подрядчиков не было.
— Год назад Коми серьезно отставала по программе переселения из ветхого и аварийного жилья. Как Инта выглядела на фоне республики и каким темпом идет переселение в городе?
— Во-первых, Инта по неведомым мне причинам в республиканскую программу не попала, как будто у нас нет ни ветхого, ни аварийного жилья. Кто в этом виноват, не мне судить, но для Инты это минус. Да, у нас существуют программы переселения по городским предприятиям — закрывшимся шахтам «Западная-бис» и «Капитальная», а также в целом по «Интауглю». По этим программам люди из ветхого жилья, расположенного в основном в поселках, практически все переселены, но есть один нюанс — все хотят жить в городской черте. Никто не хочет жить в микрорайонах Южный или Западный. Сейчас в очереди на переселение из ветхого жилья стоит около восьмидесяти человек. Нам бы, как в Сыктывкаре или Ухте, построить несколько многоквартирных домов, тогда мы эту проблему решили бы сразу.
— А разве не введен в эксплуатацию знаменитый дом сталинской постройки, который в прошлом году торжественно открывали после капитальной переделки? В нем же как раз планировали заселить людей из ветхого жилья.
— Для меня этот вопрос является темным лесом. Насколько я знаю, сейчас еще проводятся госэкспертизы, идут большие разборки по деньгам. Занимаются этим домом определенные органы, и я не в теме. Это не компетенция главы городского округа и председателя совета, это вопрос исполнительной власти, и я стараюсь не влезать туда, где мне не положено быть.
— Вы возглавляете совет города, который нанимает на работу сити-менеджера. Как вы можете оценить работу и.о. руководителя администрации Ларисы Титовец за прошедший год? Она до этого занималась исключительно социальными вопросами, а сейчас приходится руководить всем процессом. Удалось ли ей выстроить отношения с управляющими компаниями, промышленными предприятиями, бизнесом?
— Действительно, мне несколько больше, чем всему депутатскому корпусу, приходится работать с Ларисой Владимировной. В свое время это было пожелание врио главы региона Сергея Анатольевича Гапликова, когда после задержания мэра нам необходимо было консолидировать усилия, чтобы в городе сохранялось спокойствие. Поэтому я могу оценивать ее работу. Да, она больше социальщик, и ей поначалу не хватало хозяйственной жилки. Но она учится, старается учиться. Она пригласила на должность первого зама бывшего интинца, который долгое время в Москве занимался вопросами ЖКХ, новый человек пришел руководить отделом промышленности, транспорта и связи. И эта связка заработала, хотя первое время было тяжело. Оказалось, что в городе огромный ворох проблем.
— Например?
— Не хочу никого обидеть, но то, что делалось в городе, не было первостепенным. Были другие вещи, которые надо было ставить в приоритет. Да, стало красиво, центральную площадь и пешеходную улицу Горького благоустроили, скверы отреставрировали, возле водонапорной башни новый сквер появился. Но я думаю, что интинцы могли с этим и подождать. Для нас сейчас важнее другие вещи — кровли, дворы, дороги, фасады домов.
В начале года мы с Ларисой Титовец обговорили вопрос взаимоотношений с управляющими компаниями и пришли к выводу, что их количество должно сократиться до трех-четырех. Остаться должны те, кто на этом рынке хорошо работает. 15 управляющих компаний для нашего города — великая роскошь. У одних компаний относительно новый жилфонд, у других — дома 50-60-х годов постройки. У всех должны быть равные условия, а для этого необходимо оставить несколько добросовестных УК, распределить среди них жилфонд, чтобы у каждого были в управлении и новые, и старые дома, от этого всем будет только легче. Пока этого сделать нам не удалось из-за того, что должен быть во главе исполнительной власти полноценный руководитель, а не исполняющий обязанности.
— В декабре депутаты изберут нового сити-менеджера. Какова процедура предстоящих выборов и почему было принято решение перейти от открытого к тайному голосованию?
— Начну с конца. Часть депутатов решила, что при открытом голосовании есть коррупционная составляющая. По их мнению, те народные избранники, которые работают в муниципальных предприятиях, могут голосовать по приказу, из-за боязни потерять работу. Другая часть была против этого, мотивируя тем, что есть депутаты, подчиняющиеся республиканским структурам, и там тоже могут голосовать по принуждению. Я, как председатель совета, не мог допустить, чтобы произошел раскол, несмотря на то, что 18 из 20 депутатов входят в фракцию «Единой России». Посовещавшись на фракции и позже, на совместном заседании всех комиссий, решили голосовать, и в итоге была избрана такая форма голосования. Если человек достойный, какая разница, как он избран — тайно или открыто?
С 22 ноября по 6 декабря все желающие могут сдать документы для участия в конкурсе на должность руководителя администрации Инты. 12 декабря состоится заседание конкурсной комиссии, куда вошли три человека, назначенные распоряжением главы Коми, и три представителя муниципалитета. Конкурс состоит из двух этапов. Первый — проверка документов, второй — собеседование с теми кандидатами, которые допущены к выборам. Заседание совета города, на котором депутаты будут голосовать за ту или иную кандидатуру, назначено на 15 декабря. Победивший определится простым большинством голосов.
— Уже известно, кто претендует на роль мэра?
— Лично мне сказали четыре человека, что планируют подавать документы на конкурс. Но пока они этого не сделали, мне не хотелось бы называть фамилии.
— Это все интинцы?
— Три интинца и один житель Сыктывкара.
— Вы сами будете участвовать в конкурсе?
— Нет. Поясню почему. Во-первых, у меня нет высшего образования. Но даже если бы оно было, я бы не пошел. Я и депутатом быть не хотел и уж тем более не намерен был претендовать на должность председателя совета. Меня убедили, уговорили, но я поставил условие — только на определенный срок. Я двадцать лет отработал в шахте, потом в профсоюзе, прошел определенный трудовой путь, и наступил предел желаний. Не возможностей, а желаний. Поэтому и отказывался связывать дальнейшую жизнь с депутатством, и уж тем более не хочу быть руководителем администрации. Не понаслышке знаю, какой это тяжкий и неблагодарный труд и сколько вокруг людей, которые в этом ничего не понимают, стараются давать свои оценки.
— Для Инты было бы лучше, если бы новый мэр был из местной элиты или приезжий человек, имеющий опыт работы в крупных городах?
— В начале года мы разговаривали с Сергеем Анатольевичем Гапликовым, и он интересовался моим мнением по поводу кандидатуры нового руководителя администрации города. Я ему ответил, что «варяг» Инте не нужен и у нас есть люди, которые могут возглавить администрацию. Тогда врио главы сказал, что никого присылать в Инту он не намерен, и насколько я знаю, сейчас больших претензий к городу нет. Мое отношение к приезжим неоднозначное. Город сложный, учитывая шахтерскую специфику, и поэтому присылать сюда человека, который не знает никого, чревато тем, что он будет долго входить в работу, долго знакомиться с людьми. Этот процесс может занять год и даже больше.
— Сергей Анатольевич мог бы с вами поспорить на счет того, сколько нужно времени, чтобы выстроить работу на новой огромной территории.
— Во-первых, у него огромный опыт работы и в «Олимпстрое», и в Чувашии. Во-вторых, я бы не стал сравнивать регион с городом. Региональные структуры тесно связаны с федералами, и со многими из руководителей по роду деятельности Сергей Анатольевич уже сталкивался. И потом, ключевые должности в правительстве заняли люди из его команды, не все же там жители республики. Регион — это другая специфика. А город — это маленькая семья, и, если запустить сюда чужого человека, ему будет сложно и встраиваться. У нас в городе никогда не было пришлых людей, все руководители были интинцами.
— А как вообще с кадрами в городе?
— Тяжело. Мы несколько заведующих детскими садами искали четыре месяца, никто не соглашался. Потому что зарплата невысокая, а ответственности много. Несколько месяцев пытались назначить начальника управления народного образования. Очень сложно сегодня найти человека на высокую должность с высокой степенью ответственности. Карьеризма в хорошем смысле этого слова в Инте не ощущается. Но все же справились своими силами, и вакантные должности укомплектовали. Вот когда не будем справляться, тогда глава республики может разогнать нас всех к чертовой матери.
— Какова сейчас ситуация в «Интаугле»? Можно ли угольную компанию по-прежнему называть градообразующим предприятием?
— Пусть шахтеры не обижаются, но мы только по привычке «Интауголь» называем градообразующим предприятием. Потому что таковым можно называть то предприятие, где работают не менее двадцати пяти процентов трудоспособного населения города. Сейчас на шахте трудится 1527 человек при населении почти 30 тысяч. У нас основная часть жителей задействована в социальной сфере — образовании, здравоохранении, учреждениях культуры, спорта и т.д. Наш город уже далеко не шахтерский.
Забастовки 90-х годов, на которые шахтеры так много ставили и надеялись на улучшение жизни, ни к чему хорошему не привели. С 2001 года дотации угольной отрасли были отменены, добыча угля стала убыточной, и закрытие шахт рано или поздно произошло бы. А в Инте в то время закрылись сразу три шахты — «Западная-бис», «Капитальная» и «Восточная». Поэтому за то, что «Интинская» протянула столько времени, честь и хвала коллективу и руководству. Но терять это предприятие сейчас никак нельзя, на кону судьба полутора тысяч человек и их семей. Да, на шахте сейчас работают 660 пенсионеров. Да, при банкротстве «Интаугля» люди получат какие-то деньги, но это ничего не решает. Поэтому и глава, и правительство Коми сейчас активно занимаются вопросом сохранения предприятия.
— Из чего формируется бюджет города и как он изменился за последние годы? Наверное, таких больших денег, как раньше, когда поступили средства на переселение, уже нет?
— Да, на переселение основные деньги пошли с 2004 года, после принятия решения о закрытии шахт. Сначала выделяли федералы, позже республика, и средства действительно были огромные. Мы по «Капитальной» переселили 572 семьи и по «Западной-бис» — 668. Всего порядка четырех тысяч человек. Фактически мы переселили всех, поэтому в бюджете сейчас средств на переселение нет.
За счет чего наполняется казна? За счет подоходного налога в основном. Плюс субвенции и субсидии из республики, деньги от аренды, штрафы и т.д. В этом году бюджет равен полутора миллиардам рублей, думаю, что и в следующем мы на эту же цифру выйдем.
— Какова демографическая картина города? Насколько за последние пять лет она изменилась? Сколько человек осталось, сильно ли постарел город?
— У нас каждый год покидают 400 — 500 человек. Сейчас в городе проживает около 30 тысяч человек, в последних выборах принимало участие 26 тысяч избирателей. Город действительно стареет, пенсионеров очень много. Молодежь уезжает после окончания школ и, как правило, больше сюда не возвращается, находя себя в крупных городах. В Инте же почти все ниши заняты — торговля, сфера услуг: парикмахерские, ателье, кафе и т.д. Создавая новое предприятие в городе, предприниматель фактически отбирает хлеб у своих конкурентов.
— Из Инты уезжает ведь не только молодежь, но и пенсионеры. В идеале это должен быть город среднего, работоспособного возраста. Разве не так?
— Дело в том, что многие пенсионеры уезжают в апреле, чтобы в октябре вновь вернуться. Это связано прежде всего с социальным обслуживанием. В средней полосе, чтобы пойти к врачу, нужны деньги. Как бы ни кляли нашу медицину, а у нас можно бесплатно поправить свое здоровье. И потом, у нас зимой уютно, спокойно, здесь у людей остались друзья, дачный сезон закончился, и больше на юге делать нечего. Поэтому они и возвращаются с приходом холодов.
— Являются ли вахтовики по-прежнему проблемой для горожан, как пару лет назад? Ухудшают ли они криминогенную обстановку?
— За 2016 год не было ни одного сигнала о том, что вахтовики причиняли беспокойство жителям города. В поездах тоже стало спокойно ездить, потому что в конце состава обычно сейчас формируются два-три вагона для вахтовиков во время пересменки. В Инте они в основном живут в своих городках, общежитиях, хотя я знаю, что и в городе активно снимают жилье. Но, видимо, тех буйных, которые нарушали порядок, сами вахтовики и поубирали с вахт. То есть сами службы безопасности предприятий и навели порядок у себя. Проблем пока нет.
— В последнее время регионы стали активно развивать въездной туризм. Учитывая, что из Инты удобнее всего попасть на территорию национального парка «Югыд ва», как муниципалитет контролирует въездной туризм и влияет на его развитие?
— Практически никак. Все группы, которые приезжают, не останавливаются в городе. Они доезжают до железнодорожной станции на поезде, их встречают частные вахтовки и сразу увозят в горы, минуя нас. Да, у нас есть в Инте представительство «Югыд ва», они организовывают группы на турбазы «Желанное» или «Орлиное», но это капля в море. Не так давно дирекции нацпарка отдали трехэтажное здание в городе, где ранее располагался Дом пионеров, они там делают ремонт. Я надеюсь, будет принято решение на правительственном уровне, что весь въездной туризм замкнется на них и «черный туризм» должен после этого пропасть. Группам придется уже заезжать в город, им надо будет где-то остановиться, совершить покупки в магазинах, деньги будут оставаться в Инте.
— Что сейчас является визитной карточкой города? Ради чего, на ваш взгляд, человеку из другого города интересно было бы приехать сюда?
— Сейчас я даже и не знаю, как ответить на этот вопрос. За длинным рублем? Нет, тема эта закрыта. За романтикой? Тоже нет. Никогда не задумывался об этом, потому что я коренной интинец, город и так для меня является любимым местом.
— В понедельник начался суд над экс-мэром Павлом Смирновым. Вы были соратниками долгое время. После его ареста год назад вы воздерживались от публичных оценок его действий, ссылаясь на то, что все решит суд. Вы по-прежнему не готовы говорить о его виновности, несмотря на явку с повинной?
— Очень сложный вопрос. О Смирнове-товарище, друге, коллеге — у меня воспоминания только хорошие. Мне он ничего по жизни плохого не сделал. За то, что сделал Смирнов-чиновник, а он уже признал, что брал эти деньги, я его осуждаю. Он поступил неправильно. Когда происходили какие-то вещи и возникали подозрения, я у него спрашивал: «Паша, ты при делах?» Он мне всегда отвечал: «Ты что, я чист». И тут уже к нему есть претензии, что-то он мне недоговаривал, видимо, и осадочек остался. Когда его задержали, я сразу же позвонил в Сыктывкар человеку, который курировал Инту. Он мне сказал: «Либо парень зарвался, либо его подставили». Но когда появился видеосюжет с деньгами, стало понятно, что это уже не подстава. Насчет «зарваться» — я тоже так не считаю. Поэтому моя позиция прежняя — пока суд не прошел, преступником его называть нельзя.
Я общался и с теми, кто поддерживает сторону обвинения, и со свидетелями, у меня много информации по этому делу. У меня есть собственные выводы, но я не хотел бы о них говорить. Если честно, полгорода поставлено на колени, верили же Смирнову все безоговорочно, и сейчас многие продолжают верить.
— Этот арест как-то сказался на отношении к вам людей?
— А почему ко мне должно измениться отношение?
— Вы же были соратниками, друзьями, управляли городом вместе.
— Я как общался с людьми, так и продолжаю это делать. У меня есть круг друзей, мы дружим более тридцати пяти, сорок лет. Фактически с детства. У нас тоже заходили споры и до того, как это произошло, и уже после. И у каждого есть своя точка зрения. Но мы все сходимся в одном — поступок Смирнова неправильный. Что бы кто ни говорил, что он старался для города, есть закон. А взятка — это нарушение закона. Сейчас многие стараются его оправдать тем, что он брал деньги, чтобы Инте было хорошо. Но зачем брать взятки? Пусть коммерсант принесет деньги в благотворительный фонд, а фонд уже сделает что необходимо для города и горожан. И зачем из благотворительного фонда брать и куда-то непонятно направлять их? Честно, мне неприятно говорить об этом.
Газета «Республика» от 18 ноября 2016 года