Каждый год, 28 апреля, свой профессиональный праздник отмечают те, от чьей скорости и реакции зависит здоровье огромного числа людей по всей стране.
Долгое время День работников скорой медицинской помощи в России оставался неформальным и лишь в 2020 году обрел всеобщее признание и официальный статус. Сегодня мы отдаем должное труду работников этой отрасли здравоохранения.
Многие интинцы знают имя человека, о котором пойдет речь в нашем материале. Человека, однажды избравшего для себя медицину и вот уже полвека сохраняющего верность делу лечения людей.
Петр Васильевич Скрыпник: в прошлом врач-травматолог, а в настоящее время трудится на передовой – в отделении скорой медицинской помощи. За добросовестный труд Петр Васильевич неоднократно награждался ведомственными наградами Министерства здравоохранения Республики Коми. В 2014 году удостоен знака «За заслуги перед Интой», а в 2018 году – звания «Почетный врач Республики Коми».
Петр Васильевич родился в 1949 году в Белоруссии, в деревне Дубровка Брянской области. На Север семья Скрыпник переехала, когда мальчик учился в начальном звене.
О том, чтобы связать свою жизнь с медициной, Петр не мечтал:
– Я бы мог пойти в любую специальность. Хотя склонность у меня была к таким профессиям, как геолог и еще что-то в этом роде. Но мама очень хотела и настояла на том, чтобы я пошел в медицину, я особо не сопротивлялся, но и не стремился; думал: поступлю-не поступлю, без разницы.
После 10 класса будущий травматолог поехал поступать в Архангельский государственный медицинский институт (сейчас это Северный государственный медицинский университет – ред.) и, как он рассказывает, поступил без проблем.
– Самое сложное – первый курс, – продолжает беседу Петр Васильевич. – После школы очень трудно осваивать большой объем информации. Нелегко было изучать анатомию, где надо знать все до мельчайших подробностей, да еще и названия на латыни. Анатомию проходили как раз на первом курсе. Самое нудное, что преподавали в институте, так это история КПСС, решения пленума такого-то года. Из-за этих дисциплин с первого курса многие студенты поуходили.
Первое знакомство с палатами и операционными Интинской городской больницы состоялось после третьего курса, когда студент мединститута проходил практику.
Поскольку была и кафедра военной хирургии, студентов института направляли на Северный флот обучаться военно-учетной специальности «врач корабельный» и присваивали офицерские звания.
– Нас тренировали. Сначала изучали базовые лазареты на флоте либо военно-морской авиации. Находились мы в поселке Гранитный Мурманской области. Я практиковался на ракетных катерах. Учеба длилась полтора-два месяца. А некоторые, кто обучался на подводных лодках, уходили в море на три-четыре месяца. Но такое бывало редко.
Петр Скрыпник завершил обучение в звании капитана. Корабельного доктора приписали к Тихоокеанскому флоту.
В травматологии врач работает руками
– В то время, когда я учился в институте, как таковой специализации не было. Врач-лечебник, и все. А потом направляют туда, где есть потребность в специалистах. Например, нужен врач-невропатолог, приезжаешь, и тебя посылают на учебу по первичной специализации по этой специальности. При институте были так называемые кружки по интересам. Кто-то ходил на хирургию, кто – по другой специальности. Хочешь повысить уровень своих знаний и навыков, можешь ходить, не хочешь – никто не обязывал.
После института первые три года дипломированный врач по направлению работал рентгенологом в одном из райцентров в Костромской области. На самом деле приходилось применять и другие навыки и знания, полученные в институте, вплоть до родовспоможения.
Отработав положенный срок, Петр Скрыпник устроился в городскую больницу Инты. До 1986 года работал рентгенологом, затем в Новокузнецке отучился на травматолога.
Свое решение поменять специализацию Петр Васильевич объясняет просто:
– Рентгенологом я работал на базе травматологии. Смотрел на труд врачей-травматологов – понравилось. В отличие от рентгенолога травматолог действует руками. В этой профессии нужно иметь больше навыков, чтобы вправить вывихи, переломы, провести какую-либо операцию.
В 80-х годах, когда в Инте населения было почти в три раз больше, работы у травматологов было в избытке: среди пациентов нередко были шахтеры, работники различных экспедиций и других предприятий города, туристы, травмированные в драках или в быту. Петр Васильевич вспоминает о некоторых сложных случаях из своей практики:
– Как-то привезли шахтера. Ему разбило глаз шлангом высокого давления. Давление 200 атмосфер, вместо глаза – каша, и спасти его было уже невозможно. С подобной травмой столкнулся впервые, когда нужно было делать энуклеацию (удаление) глаза. Имея навык хирурга, сделал, получилось нормально.
Дважды за годы работы врачом Петру Васильевичу приходилось ампутировать конечности пациентам, травмированным в результате попадания под поезд.
Но бывали и совсем уж сложные травмы, когда требовалась помощь нейрохирургов и светил в травматологии.
– Раньше, если что-то очень сложное возникало, прилетали специалисты из Сыктывкара, на месте смотрели и делали операции. Сейчас туда всех со сложными случаями отправляют.
В 2016 году Петр Васильевич из отделения травматологии перешел работать в отделение скорой медицинской помощи. Переход оказался вынужденным.
– С возрастом все сложнее выдерживать продолжительные операции, по несколько часов стоять у операционного стола, – поясняет собеседник. – Однажды привезли пациента, который рукой разбил рифленое стекло и получил множественные травмы, задеты были и нервы, и сосуды, и сухожилия. Так хирургическая обработка конечности заняла шесть часов.
Работа в отделении скорой помощи – дело не новое для врача-травматолога.
– В принципе, я все время подрабатывал на «скорой», когда был рентгенологом. В то время не надо было быть сертифицированным специалистом, достаточно было иметь профессию врача-лечебника. Сейчас каждый узкий специалист должен иметь сертификат.
– Травматология мне больше нравилась. Но у работы на «скорой» есть своя особенность – никогда не знаешь, с каким заболеванием или травмой придется иметь дело. В травматологии есть определенность, разница лишь в характере травмы. Если что, можно вызвать на консультацию других специалистов, например, хирурга, если предстоит операция. На «скорой» же не знаешь, с каким заболеванием придется работать во время дежурства, какая помощь потребуется в ближайшее время. Работаем в самых разнообразных условиях. Бывает, вылетаем на вертолете в тундру для оказания помощи оленеводам; в горы спасать жизни туристам. Не так давно выезжали на помощь туристам, пострадавшим во время подъема на Народную. Часть пути к месту, где лежал пострадавший, пришлось идти пешком, по пояс в снегу.
Но чаще всего, по словам Петра Васильевича, «скорую» вызывают, когда «скачет» давление.
– Есть такие больные, которые ежедневно нам звонят, у них это как ритуал. Для таких не вызвать неотложку значит, что день прожит зря. В основном, это интинцы, имеющие хронические заболевания, и мы не можем не приехать на их вызов. Есть пациенты, состоящие на учете у психиатра. Есть и те, у кого и терапевтические, и психические заболевания. Даже, если на момент вызова у пациента доктор не видит проявлений заболевания, он все равно считает себя истинным больным и что ему нужна помощь.
Чтобы убедить в обратном, нужно еще постараться.
В работе на «скорой» приходится иметь дело с разными пациентами. Нередко помощь медиков срочно требуется людям в состоянии алкогольного опьянения. Вот уж кого сложно переубедить в том, что не было необходимости звонить в «скорую».
В последние годы граждане не всегда корректно обращаются с работниками медицины. Не исключение и «скоровики»:
– Грубость со стороны пациентов тоже встречается. Доходило до того, что приходилось привлекать на помощь правоохранителей и заявления писать в полицию.
Есть один пациент с хроническим заболеванием, который ну никак не хочет ходить в поликлинику на прием к врачу, ему надо, чтобы именно «скорая» приехала и врач сделал укол. Он постоянно вызывает неотложку в состоянии алкогольного опьянения и требует медицинской помощи, типа мы давали клятву Гиппократа. Об этом многие пациенты любят вспоминать. Люди встречаются разные, и всем не угодишь.
Кто-то из-за пустяковой царапины вызывает «скорую», а кто-то с серьезными болями терпит, занимается самолечением. Часто нас вызывают одни и те же бабушки, им от тоски и одиночества надо поговорить. Как ни странно, дедушки обращаются в «скорую» намного реже.
Бомжей тоже лечим. Иногда из подвалов приходилось вытаскивать. Приятно-неприятно, не волнует, они тоже люди.
Или такая картина. Бомж лежит на улице, сердобольные прохожие вызывают «скорую», думают, что ему плохо. Бригада приезжает. А «пациент» отмахивается от врачей, мол, он просто лег отдохнуть. Если его с улицы не заберешь, через какое-то время опять кто-нибудь позвонит нам.
Бывают сложные дежурства, ждешь, когда же закончится. Особенно, если за смену часто имеешь дело с нетрезвыми пациентами. Испытываю чувство удовлетворения, если помогли человеку. Особенно, когда предотвратил последствия нарушения ритма сердца, инфаркта, инсульта и других сложных случаев, где нужна высококвалифицированная помощь, чувствуешь, что ты реально помогаешь.
В период пандемии новой коронавирусной инфекции работники «скорой» были, что называется, на передовой. Они одни из первых по роду своей деятельности контактировали с больными ковидом.
– Конечно, было сложно работать в самом начале распространения инфекции, все боялись заразиться, надевали костюмы, респираторы, две пары перчаток, очки. В костюме жарко, душно, тяжело дышать, даже в холодное время. Пока заполнишь карточку, сто потов сойдет. Потом больного надо отвезти в больницу, на рентген, пока ему сделают КТ, пока дождешься результатов, и только затем отвозили в отделение. На одного пациента уходило не меньше двух часов, и ты все это время в непродуваемом костюме.
Многие интинские медики переболели ковидом, были и тяжелые случаи, когда приходилось отправлять в Сыктывкар. Похоже, я тоже перенес заболевание, только в легкой форме.
Многие из моих собеседников, знакомых с Петром Васильевичем лично, отзываются о нем как о человеке, способном практически в любой ситуации сохранять абсолютное спокойствие.
– Стараюсь сохранять спокойствие, потому что понимаю: крики, нервы только самого себя разрушают, кровь бьет в голову. И проблему не решить.
Коллеги нашего собеседника говорят, что их старший товарищ может разрулить любую конфликтную ситуацию. В перечне качеств, отмеченных «скоровиками», доброта, справедливость, отзывчивость.
Также тепло отзывается и сам Петр Васильевич о молодых специалистах, работающих в отделении скорой помощи:
– Абсолютно нормальные ребята! Были тут один-два человека, которые не прижились. Одного ничего не интересовало, проспал все. Потом нашел другое место работы. Молодежь на «скорой» хорошая.
– Каким, по-вашему, должен быть врач или фельдшер скорой помощи?
– Во-первых, знать надо свою профессию, не лениться изучать новые болезни, лекарства, технологии в медицине. Раньше всю информацию мы искали в книгах, теперь можно без труда все найти в Интернете. Должна быть агрессивная решительность в человеке, избравшем для себя работу на «скорой». Потому что приезжаешь на вызов, больному плохо, можно перепугаться. А вместо этого нужно быстро и четко принимать решение.
– Благодарят за помощь многие пациенты, пишут и звонят. Пишут на имя главврача. Нам достаточно просто «спасибо», лишь бы пациенту было хорошо.
Вне медицины Петра Васильевич Скрыпник – заядлый турист.
– Люблю активный отдых. В свое время обошел с товарищами местные окрестности, потом стали выезжать в горы, сплавлялись по рекам, ловили рыбу либо охотились на дичь. Теперь осталась только рыбалка, на охоту уже не хожу, птичек стрелять стало жалко.
С годами границы туристического отдыха Петра Васильевича расширились, и он побывал на Камчатке, в Непале, в Израиле. Последний полет в места, о которых давно мечтал, состоялся в 2017 году. Тогда вместе со своим единомышленником и коллегой побывал в Танзании, где поднмался на Килиманджаро, высочайший стратовулкан Африки. Высочайшая точка континента находится на 5895 м над уровнем моря.
– Мы выбрали маршрут подешевле и покороче. Подъем длился пять дней. Нас довезли до уровня 3600 м, а дальше мы шли пешком по местности, где практически отсутствовала растительность. Было очень тяжело, хотя все снаряжение несли на себе местные проводники. У многих туристов во время подъема на вулкан синели губы. Каждому из нас на палец был надет пульсоксиметр (медицинский контрольно-диагностический прибор для неинвазивного измерения уровня насыщения кислородом капиллярной крови – ред.) До пика дошел, там плато. Куда голову повернул, туда тебя и несет.
С тех пор, как на Килиманджаро поднялся, так и курить бросил.
Фото автора